Издание «Екатеринбургского злодеяния» (2024). Итоги сравнения версий.

Выход из печати моей книги «Екатеринбургское злодеяние. (Сравнительные характеристики версий)» побуждает в качестве послесловия обозначить определённые результаты этого исследования, сопоставив его с наиболее существенными изданиями последних лет, выпущенными уже после написания 4-х статей, вошедших в «Екатеринбургское злодеяние». Интересующиеся подлинной историей убийства Царской Семьи могут приобрести новую книгу: ЕКАТЕРИНБУРГСКОЕ ЗЛОДЕЯНИЕ (Сравнительные характеристики версий) — купить с доставкой по выгодным ценам в интернет-магазине OZON (1541566137)

Итоги сравнения версий 17 июля 1918 г.

Выход отдельного книжного издания «Екатеринбургского злодеяния» требует сделать определённые выводы из пройденного исследовательского пути.

Отмечу много сбитых лётчиков. Совершенно проиграл когда-то гремевший П.В. Мультатули, пытавшийся сделаться идейным флагманом красной верхушки московской патриархии, но не способный не прислуживать какой-либо правящей партии. А за колебаниями в её пересекающихся кривых не угнался. Полный провал его скороспелой спекулятивной концепции «Отречения, которого не было» привнёс много путаницы в ряды монархистов и частично скомпрометировал их своей некомпетентностью. Хотя несравненно больше вреда Пётр Мультатули наносит своей ежедневной мелкой пропагандистской продажностью в пользу красного господства, заинтересованного в обманном сменовеховском вовлечении правых монархистов в свой социалистический лагерь. Точно так провалилась и на первый взгляд когда-то казавшейся перспективной книга «Свидетельствуя» о 17-м июля, которая попросту рассыпалась при тщательной пошаговой проверке, как и «Отречение». Справедливости ради надо признать и похвалить, что испытание временем выдержала книга П.В. Мультатули «Внешняя политика Императора Николая II» М.: ФИВ, 2012. Присоединяюсь к мнению наиболее выдающихся современных специалистов, что эта книга – лучшее из всего написанного Петром Мультатули.

Гораздо более мелкие авторы, действовавшие подле Мультатули, по своей ничтожной результативности, практически не заслуживают упоминания. Отрицатели подлинности екатеринбургских останков скончались в каком-то тихом бессилии. Ничего не сумели они противопоставить даже чекистскому «Преступлению века» Т.1-3, которое так и напрашивается на массовую всестороннюю критику за чудовищные фальсификации и русофобскую борьбу с монархистами в интересах либералов и большевиков. Отрицатели останков практически капитулировали перед «Преступлением века», т.к., кроме моего довольно быстрого критического разбора 2021 г. никто более как следует не выступил против анонимного творения СК РФ.

«Критические заметки» Марка Князева (слабый подражатель Мультатули) – труд совершенно бесплодный, не имеющий даже минимальной критической силы, не опроверг ни 1 ложного факта из «Преступления века» и не предложил от себя никаких более, а не ещё менее надёжных данных. М.А. Князев показал полную неспособность ранжировать источники от самых достоверных до наименее ценных. Восстанавливать подлинную картину событий невозможно без такого предварительного разбирательства и умелой классификации. Марк Князев утонул в ложных свидетельствах, из которых невозможно ничего убедительно выстроить. Максимально нелепа претензия Марка Андреевича к отсутствию рассмотрения СК РФ эпохи Временного правительства, по безрассудно-неудачному примеру Н.А. Соколова. Не имеет отношение к критике регулярное согласие М.А. Князева с СК РФ. Даже безусловно разоблачённая мною как полностью ложная, реконструкция убийства, М. Князева удовлетворяет: «положительное впечатление» (!) при каких-то не существенных претензиях к недосказанности. Марк Князев, потрудившись изучить рукописи П.М. Быкова в Екатеринбурге, не отдаёт себе отчёта, что они не имеют ни малейшей свидетельской ценности, совершенно недостоверны, не подтверждаются ничем, поэтому некритическая опора на них является некомпетентной попыткой дезинформации. Историю советской пропаганды не к месту путать с расследованием убийства. Марк Князев проявляет полную неспособность к критическому анализу материала, доверяя сочинению П. Быкова про облитие кислотой и сожжение в лесу. Ничего такого попросту никогда не происходило, т.к. такого места захоронения не существует. Донельзя глупы повторения бесконечных спекуляций на позднейших лжесвидетельствах И.И. Родзинского (и подобных ему персон). Марк Князев не понимает с чем и кем имеет дело и зря тратит время, как мартышка с очками. Сокращая слишком длительное перечисление примеров опоры на данные, однозначно выявленные как ложные, можно обобщить, что М.А. Князев не достиг ничего столь жалким пустословием. https://xn—1918-3veab0aj7d9bawfk6f8h.xn--p1ai/kriticheskie-zametki?ysclid=luhg3vw2ra821909571

Столь же некачественны статьи М.А. Князева на гнусном сталинистском сайте РНЛ. Донельзя забавно признание в ещё одном совершенно бессмысленном разборе рукописей П. Быкова: «к выводу о полном уничтожении останков Соколов пришёл гораздо раньше [изданий Быкова], по крайней мере, такая формулировка уже встречается в материалах следствия в начале 1920 г.» https://ruskline.ru/news_rl/2022/10/15/sudba_ostankov_carskoi_semi_v_rabotah_partiinogo_istorika_pm_bykova

Отсюда остался всего один, но самый важный шаг, признать что в 1918-1919 г., работая на месте сокрытия тел, белогвардейское следствие не обнаружило оснований для вывода о полном уничтожении, являющегося произвольной, ложной фантазией лично Н. Соколова, бездоказательно-бесчестной спекуляцией с его стороны в личных популистских целях. Чем следователь вызвал заслуженное недоверие эмигрантских монархистов. И современных.

Совсем другое дело, кандидатская диссертация М.А. Князева (2023) о дворцовых комендантах Императора Николая II. Несравненно более качественная, во всех отношениях успешная работа, с довольно несущественными мелкими недостатками.

Есть ещё потуги на критику СК РФ в брошюрке «Царская голгофа. Преступление века. Новые материалы следствия и независимые экспертизы» М.: Русский издательский центр имени святого Василия Великого, 2022, 100 стр. Но на неё трудно смотреть без сострадательных слёз жалости. Экспертизы по абстракционистскому сжиганию Ю. Григорьева гроша не стоят, на пару с ним заявлена опора на П. Мультатули (стр.9). Т.е. версии совершенно уже обессоленные, обнулённые. А кроме побитых карт не осталось ничего кроме бесконечных дурно сформулированных вопросов к СК РФ, абсурдная ничтожность которых в брошюре выглядит буквально следующим образом, ничего не выдумываю: «Почему не проверены опубликованные материалы следствия Н. Соколова, в которых содержатся свидетельства о связи банкиров Шиффа и Варбурга и ряда других сионистских организаций с большевиками, об их финансировании и руководстве действиями большевиков» (с.41).

Понятно с какой идеологической планеты свалились такие вопросы. И это конечно окончательный и бесповоротный приговор экспертизам и вопросам специфического лагеря отрицателей останков, которые действительно вообразили себе существование опубликованных материалов следствия Н.А. Соколова подобного рода. Казалось бы, трудно превзойти отвратительное «Преступление века» СК РФ по добросовестной, добропорядочной, благонамеренной бредятине. Но отрицатели останков умудрились превзойти даже СК РФ и могут считаться бесспорными чемпионами по некомпетентнейшей тупости. Надеясь на полнейшее невежество своих читателей, авторы брошюрки ссылаются ещё и на свои экспертизы про зубы и на «стоматолога С.С. Кострицкого» (с.19).

В самом деле, «Русский издательский центр» имеет в своих заслугах уникальное первое опубликование в 2022 г. воспоминаний зубного врача С.С. Кострицкого, заслуживающих того чтобы об этом издании все знали и с ним напрямую знакомились. Если брошюрку с вопросами про следствие Н. Соколова лучше забыть как страшный сон во сне, то мемуары С.С. Кострицкого – ценнейший, важнейший, источник.

Увы, издатели и комментаторы воспоминаний С.С. Кострицкого показали отсутствие всяких критических способностей в анализе публикуемого ими материала. Состоящая в той же околомультатульной обойме И.А. Симонова приводит выдержки из дневниковых записей Императора Николая II, которые полностью подтверждают воспоминания С.С. Кострицкого о почти ежедневной работе над зубами Царя в январе 1917 г., «в течение часа или двух». И.А. Симонова заключает из этого, что Николай II «уделял большое внимание состоянию своих зубов» и получал квалифицированную зубоврачебную помощь [«Жертвенный подвиг Императора Николая II. Воспоминания Царского дантиста Сергея Кострицкого» М.: Русский издательский центр, 2022, с.13-15].

Однако это утверждение И.А. Симонова неумело пытается сопоставлять с заключением американского антрополога У. Мейплза за 1994 г.: «челюсть и немногие уцелевшие зубы демонстрируют признаки серьёзных парадонтальных заболеваний. На этих зубах нет никаких следов лечения или пломбирования; они буквально испещрены кариесными впадинами и съедены почти до самых дёсен».

Мне представляется поразительным легкомыслием необычайная поспешность умозаключений И.А. Симоновой, будто свидетельства о несомненном получении зубоврачебной помощи Царём опровергают принадлежность екатеринбургских останков. Здесь наблюдается явная непоследовательная неубедительность. Те же самые люди типа П.В. Мультатули, которые не верят американским ДНК-экспертизам, прониклись необычайной симпатией к американской же стоматологической экспертизе и почему-то относятся с полным доверием к мнению калифорнийского профессора о том что зубы Последнего Императора «долгие годы при жизни» не получали «никакого лечения».

Спрашивается, а почему не наоборот? Если так запросто можно отвергать одну судебную экспертизу и принимать другую, почему не счесть точным тест ДНК, а ошибочным заключение о зубах?

Но присмотримся внимательнее к основным фактам. Дневниковые записи о 6 днях подряд в зубоврачебном кабинете по полтора часа на одни сутки в январе 1917 г. несомненно свидетельствуют о каких-то заметных проблемах с состоянием зубов Царя. Эти трудности и в дальнейшие месяцы требовали внимания Кострицкого. Следовательно, мы можем усмотреть явное совпадение документальных свидетельств с анализом екатеринбургских останков и мнением У. Мейплза о наличии серьёзных заболеваний зубов. Более того, выборка из дневниковых записей о Кострицком никак не противоречит и заявлению Мейплза об отсутствии лечебной помощи на протяжении многих лет — если это годы до рассмотренного января 1917 г., которые и привели зубы в разрушенное состояние.

Обнаруживается согласованность ключевых фактов и всего одно расхождение относительно отсутствия следов несомненно оказанной зубоврачебной помощи. Но и здесь возможны различные варианты смысловых прочтений. Дело в том что мы сталкиваемся с фактами посмертного разложения тела. Значит, следы лечения вроде упомянутых пломб вполне могут оказаться совершенно разрушены под внешними воздействиями за чрезвычайно продолжительное время. Не понятно, является ли данный профессор специалистом, знакомым с тем, каким посмертным разрушениям подвергаются зубы, особенно на протяжении нескольких десятилетий. Можно почитать современные криминалистические исследования («Идентификация трупов по стоматологическому статусу») в этом направлении, где говорится, что изучение этого вопроса едва ещё только начинается. https://www.procuror.spb.ru/ik2020/t2020_19.pdf

Как мне представляется, в очередной раз, вместо того чтобы получить какую-то по-настоящему качественную аналитическую работу, которая бы действительно доказывала ошибочность ДНК-экспертиз о екатеринбургских останках, мы сталкиваемся с весьма некачественной публикацией, с не имеющей никакого значения донельзя несерьёзной исторической критикой. Никаких других аргументов насчёт зубов в данной брошюре найти не получится. На стр. 57 приложен фотоснимок, где едва видно зубы, и делать по такому изображению выводы о якобы здоровых рядах зубов — крайне безответственно.

Практически все современные публикации, направленные на отрицание принадлежности екатеринбургских останков отличаются столь же разочаровывающим внутренним бессилием.

Таков мегатрансформер из всех отрицателей сразу, где собрались Пётр Мультатули, Инна Симонова, Юрий Григорьев и нисколько не менее ценный эксперт Марк Князев. Они в очередной раз объявляют: «доверия к запискам» «Юровского» «нет и быть не может». «Воспоминания Юровского в корне противоречат воспоминаниям Исайи Родзинского». Блестяще, как говорится, только не останавливайтесь, жгите дальше. Они же сообщают и о существовании воспоминаний Льва Ренделя, сына другого царского стоматолога, который ещё в 1978 г., задолго до американских экспертиз, указал на наличие серьёзных проблем с состоянием зубов Императора Николая II [«Быть верным Царю-Мученику Николаю II» М.: Русский издательский центр, 2022, с.46-47, 53-55]

Поразительная неразборчивость некомпетентных комментаторов доходит до того, что они не стесняются приводить свидетельства чекиста Александра Медведева: «на то место ещё отвезли дохлых собак, чтобы конгломерат сделать, что потом, если будут искать, пусть собачьи косточки в мощи превращают. Облили тело кислотой, бензином и сожгли» https://t.me/Igor_Druz/366

Удручает знание источников и умственные способности таких писателей, как и их поклонников, полагающих будто это свидетельство способно указать на факт сожжения тел Царской Семьи, а не на возможность ошибки следователя Н.А. Соколова в определении принадлежности останков.

Предельно наглядно логику рассуждений отрицателей останков раскрывает дневниковая запись оголтелого неосоветского писателя Николая Коняева от 17 июля 1998 г.: «уже совершенно не хочется верить после ельцинской речи в подлинность останков. Почему? Да потому что всё, к чему прикасаются нынешние правители, обращается в ложь» [Н.М. Коняев «Прощание с тысячелетием» СПб.: Русь, 2018, с.317].

Попросту говоря, отрицатели останков не разбираются в сложных проблемах с качеством базовых источников и исследований, их решения определяются желанием насолить лично Б.Н. Ельцину и Б.Е. Немцову, и т.п. мотивами, не имеющими никакого отношения к поиску истины. Дневник Коняева 1996-2001 г. подтверждает справедливость суждений современных правых монархистов, что красный лагерь в 90-е выработал всю ту программу, которую большевики нового типа стали воплощать с 1 января 2000 г. В отличие от критики демократов правыми монархистами за недостаточную, слабую борьбу с красными, критика слева ненавидит не что-нибудь, а непосредственно антикоммунизм Ельцина.

Коняев сам это изумительно хорошо формулирует 11 октября 1998 г.: «Мы говорим «Солженицын», а подразумеваем «Ельцин», потому что в Ельцине и материализовались те страшные и дерзновенные мечтания Александра Исаевича, что рождены были его ненавистью к СССР, его демонической гордыней, его одержимостью» (с.355).

«Русскую национальную идею часто подменяют (в том числе и сами патриоты) злой энергией отрицания. Творчество Александра Солженицына – наиболее яркое проявление такой подмены. Солженицын заявляет, что 20-й век проигран Россией… но ведь двадцатый век России – это ещё Шолохов и Стравинский, Калашников и Гагарин… Если это поражения, то что же тогда победы?» (с.356).

Противопоставление чекистскому идеологу и сталинисту Шолохову и хрущёвцу-ленинисту-богоборцу Юрию Гагарину (идейный близнец Че Гевары) – русского националиста А.И. Солженицына и организатора серии успешных разгромов красных сил в 91-93-96, Б.Н. Ельцина, достаточно красноречиво. Полная противоположность левого и правого, советского и русского здесь несомненна.

«Ельцина Александр Исаевич ругает справедливо», «но странно – такое ощущение, что хотя и ругает их, а делает одно с ними дело. Он ведь действительно любит Россию, но что эта любовь рядом с неизжитым Солженицыным пафосом разрушения СССР?!» (с.352).

Зато «Иосиф Виссарионович Сталин» уважительно упоминается Коняевым по имени-отчеству за разгром ленинской гвардии.

22 сентября 1999 г. Коняев предлагал «перенести», а не снести памятник Ленину, воздвигнутый красными на месте алтаря снесённого ими Андреевского собора в Кронштадте. «Это станет гораздо более сокрушительным для тёмных сил деянием, нежели простое разрушение или осквернение памятника. Передвигая его, не покушаясь на советскую историю, мы сокрушим самую тёмную энергию злобы и разрушения, которую пытаются вызвать и вызывают в нашей стране силы ада!» (с.466).

Т.е. красно-коричневый доболтался до того, что противников Ленина и большевизма объявил силами ада. Не удивительно что православные люди были крайне возмущены пособником сатанистов: «слова мои вызвали неодобрительный шум в зале и – странно! – более возмущались ими не ветераны, а православные активисты. – Мы против! – громогласно заявила поднявшаяся из зала женщина с крестом» (Н.М. Коняев, с.466).

Зарисовка от 26 февраля 1996 г. имеет, как часто у Коняева, юмористический характер, хотя вопросы в ней подняты нешуточные, каково высказывание противника большевизма: «так они, ведь, отцы, ещё и сажать станут! – возмутился молодой человек. – А таких как ты, сынок, и не мешало бы посадить!» (с.16).

Пожалуй, лучше и не скажешь, всё содержание дневников Коняева за 1996-2001 укладывается в это элементарное идейное противостояние добрых русских людей с красной сволочью, желающей сажать и вешать.

Вот, собственно, реальный политический мотив священной борьбы отрицателей останков. Подстраиваясь под давящую ложную пропаганду левого лагеря, заискивая перед ним и популярничая, красный патриарх Алексий II на радость большевикам и их запутавшимся, обманутым пособникам, для пущего разжигания страстей 26 февраля 1998 г. принял постановление: «Решение Государственной Комиссии об идентификации найденных под Екатеринбургом останков как принадлежащих семье Императора Николая II вызвало серьёзные сомнения и даже противостояния в Церкви и в обществе». Устраивавшие пляски на костях, обрадованные патриархом некомпетентные безответственные комментаторы тогда называли обретение царских останков грандиозной провокацией и святотатством [К.Ю. Душенов «Православие или смерть» М.: Институт русской цивилизации, 2015, с.206].

Следует прямо указывать у каких и именно личностей, типа Н.М. Коняева, принадлежность останков вызывала серьёзные сомнения, кто и зачем вносил противостояние в общество. У отдельных лиц, конечно, могли быть свои мотивы, но по если брать крупные числа, они имели именно такую политическую основу и завлекали, увы, многих заблуждающихся монархистов на левую сторону схватки в лагерь социалистов. В лагере отрицателей останков в 1998 г. находился и нынешний председатель СК РФ А.И. Бастрыкин, публикуясь в сборниках, составители которых с удовольствием привечали у себя даже версии, отрицающие факт злодеяния 17 июля, поскольку они тем самым подрывали доверие к екатеринбургским останкам и записке Юровского.

У сталинистов и большевиков иных разновидностей уровень работ не поднимается над отрицателями останков и как правило, тождественен им по методам и выводам. Они способны лишь на бесконечные ряды утверждений в духе раннего Бастрыкина: «достоверно установлено, что из Екатеринбурга бывшая царская семья была вывезена в Пермь, где провела остаток лета и большую часть осени 1918 года» [И.А. Пухов «Об исчезновении бывшей царской семьи: достоверные факты и гипотезы» // «Новый Петербург», 2023, 22 июня, с.9].

В данной статье несомненное убийство Царской Семьи до невероятности невежественный сталинист, не прочитавший о Екатеринбургском злодеянии буквально ни одной книги помимо Э. Радзинского, подменяет фантазией об Антанте: «большевики, вовсе не собиравшиеся расстреливать бывшую царскую семью, идут вождям Антанты навстречу – объявляют о её “расстреле”, даже не успев увезти её из Екатеринбурга».

Все такие сочинения показывают отчаянное желание идеологических преемников убийц Царской Семьи оправдаться за свои злодеяния, переложив за них ответственность с себя, не имея на то ни одного основания. Когда господствующий большевизм традиционно пытается спихнуть на пресловутый “запад” совершаемые им самим чекистские преступления любой эпохи, включая современную, это означает, что нельзя позволить советской пропаганде добиться своего. Ей следует системно противопоставлять фактически верную критику союзных красным левых демократических правительств.

За вычетом перечисленных слабых фигур, в последние годы среди отрицателей екатеринбургских останков продвинулось вперёд лишь одно значительное имя. Выпустив за 2021-2023 г. около семи книжных публикаций на тему, единственным и крупнейшим исследователем убийства Царской Семьи остался Сергей Владимирович Фомин, известный и весьма авторитетный историк, с крупнейшими заслугами, выдающийся исследователь и политический публицист. Совокупность его работ настолько монументальна, что претендует, как в случае с серией «Григорий Распутин: расследование» на лучшее раскрытие взятой темы.

Но если в случае с Г.Е. Распутиным вопиющие ошибки С.В. Фомина вроде абсурдных выдуманных убийств В.П. Мещерского и С.Ю. Витте в 1914-15 г. поразительно редки и меркнут на фоне основного текста, часто выдерживающего пристрастную критику, то расследование убийства Царской Семьи нельзя назвать в полной мере исследовательской удачей, по причине того что С.В. Фомин как правило, является заложником выбранной им исходной идеи, которую он бросается защищать. Так происходит с его борьбой за имя Г.Е. Распутина, успех которой зависит исключительно от фактической правоты или неправоты в каждом отдельном пункте, а вовсе не от самого по себе желания сражаться за заранее выбранные предвзятые позиции во что бы то ни стало.

Как Сергея Владимировича заносит на поворотах видно уже по тому, что в книге, относительно неплохой по содержанию, как будто осторожно сформулированному, по остающейся чрезвычайно спорной теме, втиснуто приложение: статья чудовищнейшего большевика И.Я. Фроянова, взятая с советского сайта РНЛ: «Иван Грозный напоминает Сталина, деятеля национально ориентированного, отвергающего Запад (ведь Сталин опустил «железный занавес»). Именно поэтому, на мой взгляд, Грозный и Сталин до сих пор подвергаются ожесточённым нападкам» [С.В. Фомин «Правда о первом русском царе. Кто и как искажает образ Государя Иоанна Васильевича (Грозного)» М.: Русский издательский центр, 2010, с.446].

Это накладывает своеобразный отпечаток на политическое понимание рода деятельности авторов РИЦ, шизанувшихся на почве борьбы с екатеринбургскими останками. С.В. Фомин отнюдь не открестился от имени И.Я. Фроянова, в интервью за 2014 г. похвалил его наряду со сталинистом О.А. Платоновым: «Фроянов, автор основанного на тончайшем анализе источников потрясающего по своей мощи исследования» https://sergey-v-fomin.livejournal.com/21606.html

Справка насчёт тончайшего анализа сталинизма: занавес был опущен не лично Сталиным, а всем красным руководством, ответственным за убийство Царской Семьи. И, как изумительно верно отмечал С.С. Ольденбург, «значение приморского опыта — велико. Теперь и над Владивостоком спустился железный занавес». Т.е. занавес опустился в результате победы Ленина-Сталина непосредственно над руководителем расследования убийства Императора Николая II М.К. Дитерихсом, который в прощальном приказе объявил: «Я бесконечно верю, что Божия Правда, Россия Христа, Россия Помазанника Божия, народа и веры отцов своих рано или поздно восторжествует» [«Русская Мысль» (Берлин), 1922, Кн.VIII-XII, с.196-197].

Прославляя перечень такого же рода своих великих побед, Сталин и после 1945 г. особенно гордился фактом совершения большевиками Екатеринбургского злодеяния 1918 г., причисляя себя к организаторам убийства [С.В. Зверев «Генерал Краснов. Монархическая трагедия» М.: Традиция, 2018, Т.II, с.548].

Не удивительно что противники сталинизма, участники и сторонники Власовского Движения предпочитали присоединяться именно к монархистам. «Рост монархического движения с 1945 года произошёл на глазах у всех и должен быть особенно вразумителен не только потому, что идея монархии оказалась для многих жива и свежа именно у тех людей, у которых за 30 лет жестокой пропаганды и тягчайших условий нечеловеческого существования она должна была бы совершенно исчезнуть». «Идея монархии сродни русской душе, сродни русскому человеку» [«Двуглавый Орёл» (Мюнхен), 1949, №1, с.6].

Демократ Роман Гуль замечал 5 марта 1948 г. что власовцы из новой волны эмиграции одновременно пишут не только в изданиях НТС (правых националистов) или в демократических, но и в монархической печати. Левый социалист Г.Я. Аронсон в письме от 20 октября 1951 г. гордился своими стараниями дискредитировать власовцев. Настроенный против правых монархистов историк, разделяющий такие позиции февралистов, пересказывая их переписку, формулирует, что на русской политической улице среди власовцев «не оказалось ни демократов, ни социалистов», вместо объединения эмигрантов первой волны и власовцев на демократической платформе, после 1945 г. наступила «идейная и моральная капитуляция перед реакционерами и монархистами»  [И.С. Розенталь «Н. Валентинов и другие. ХХ век глазами современников» М.: Новый Хронограф, 2015, с.264, 444].

Последние годы я совершенно не вижу того сталинизма, от которого С.В. Фомин, похоже, преимущественно излечился, будучи теперь ценнейшим противником РНЛ, но вредное влияние, оказанное просоветскими публикациями, регулярно вспоминается русскими монархистами, продолжающими по привычке причислять Сергея Фомина к “православным” сталинистам [М.В. Назаров «Спор о России. Об ошибках, заблуждениях и ересях русского патриотического движения» М.: Русская идея, СПб.: Русская лира, 2023, с.87].

Этот пример важен как доказательство, что в любой момент, как можно скорее, следует отказаться от всяких заблуждений, для этого полезного шага нет никаких препятствий. Если что и останавливает от исправлений и толкает в самом опасном направлении, то это конечно влияние советской пропаганды, пресловутый монструозный РИЦ, который вместе с отрицателями екатеринбургских останков непременно всегда продвигает и книги И.Я. Фроянова.

РИЦ не может при этом не знать что И.Я. Фроянов — самый радикально настроенный враг русских монархистов и лично Императора Николая II. Важную аграрную реформу Царя, разработанную по его заданию И.Л. Горемыкиным, Фроянов осуждает: «посягнул на вековечные устои русской жизни», «реформа» «не принесла никакого положительного результата». Левый демократ Фроянов откровенно берёт сторону врагов Николая II, поддерживая революционеров, отрицателей «частной собственности на землю», опирающихся на «демократические по своей сути устои», которые постепенно подготовили «Октябрьскую революцию» и победу сталинизма. Ровно по тем же причинам помимо «дворянской империи» Фроянов осуждает и контрреволюционное реставрационное возвращение к капиталистическому строю Российской Империи, к чему безусловно стремились в борьбе с большевиками С.С. Ольденбург и М.К. Дитерихс. Фроянов же, отстаивая сталинский социализм и железный занавес, представляет цель борьбы русских монархистов, направление правой экономической политики Императора Николая II, как пример «интервенции Запада против России». Согласно идеологии большевизма, для борьбы с ельцинской контрреволюцией нужен Новый Октябрь, который бы повторил то, как «Октябрьская революция и советская власть», «разрушили» (?) планы такой же западной интервенции в 1917-1922 г. Фроянов: «Гибель КПСС, ликвидация Советов, передел государственной [партийной?] собственности, расчленение исторической России [Лениным?] геноцид русского народа [Сталиным?] и курс на капитализацию бросают яркий луч на Октябрь 1917 г.»  [В.С. Брачев «Русский историк И.Я. Фроянов» СПб.: Русская коллекция, 2016, с.233, 237, 252, 366, 368, 430].

Прекрасного же союзника, воспевающего убийц Царской Семьи, демократов, революционеров и сталинистов, нашли себе С.В. Фомин и РИЦ. Зато товарищи эксперты из брошюрок РИЦ думают снискать к себе симпатии фарисейскими подвываниями против «бывшего» «главного оппозиционера» Б.Е. Немцова, обвиняя его в признании останков вопреки надеждам большевиков. Красные товарищи из РИЦ видимо питают несравненно больше благорасположения к бесчисленным апологетам Ленина и Сталина, и пуще всего на свете боятся, как бы их ни записали в самые распоследние оппозиционеры. До главного им как до луны раком. Руководитель РИЦ регулярно публикуется на сталинистской помойке РНЛ, обслуживающей интересы правящей партии. Сотрудничает Василий Бойко-Великий и с газетой «Завтра» Проханова, в связи с чем Проханов выражает ему симпатию и уверен, что Бойко-Великий сталинист. Тоже не вижу причин сомневаться в этом.

Не устану обращать внимание, что монархисты, которые поддались такого рода советской пропаганде, чтобы подстроиться под красный лагерь, — изменили русской правой монархической идее, направленной на бескомпромиссную борьбу с социализмом, сталинизмом, большевизмом любой формации, а не на соглашательское пресмыкательство перед ним. Традиционно именно жертвы такой советской пропаганды являются отрицателями екатеринбургских останков, ибо отрицание являлось для красных вспомогательным средством на пути к Новому Октябрю — 1 января 2000 г. Теперь неосоветский режим уже построен, главные оппозиционеры умерли или убиты согласно традициям, заложенным при уничтожении Императора Николая II – главного “оппозиционера” своей эпохи. Именно поэтому А.И. Бастрыкин, красная верхушка московской патриархии, РНЛ спокойно могут себе позволить без всякого объяснения причин сменить вехи. Они не смеют сознаться, что исчезли политические причины для дальнейшего продвижения заведомо неверных манипуляций противников екатеринбургских останков. Полезные идиоты, поверившие красным, теперь для необольшевизма превратились и идиотов бесполезных. Обычное дело для колебаний линии правящей партии.

Но т.к. им нужно как-то объяснить своё прежнее поведение, то митрополиту Тихону (Шевкунову) ничего не остаётся как коснуться основной причины: «немало людей, так же, как и я, не доверяли следствию, которое велось в 90-е годы». Дело конечно не в неубедительной чепухе про то как нехорошо всё было «процессуально» «оформлено» (!), а в определяющей основной политической схватке между правыми и левыми тех лет. «Новое государство, 90-е годы тогда ещё были» [С.В. Фомин «Царские мощи», с.320].

Деятельность следователя В. Соловьёва, горячего поклонника Ленина и Свердлова, конечно, должна признаваться критическим процессуальным недостатком, но далеко не только 90-х. Убедительно объяснить своё позиционное перепрыгивание неосменовеховцам не удаётся.

А пресловутый Н.М. Коняев 12 ноября 1999 г. полнее, без стеснений раскрывает логику отрицателей, отвергающих всё враждебное большевикам: «предателей и изменников на этом [антисоветском] языке стали называть гордостью России, невменяемых, явно нуждающихся в опеке врачей и правоохранительных органов реформаторов-экспериментаторов – Союзом правых сил…» («Прощание», с.480).

Направление политических изменений с 2000 г., как следует всякий раз напоминать для разъяснения смысла происходящего, является односторонним постепенным революционным уходом налево в сторону неосоветской программы, записанной в дневнике Коняева и в совокупности сочинений его красных единомышленников. «С приходом к власти Путина и его консервативной [большевицкой] политической коалиции советское прошлое вновь было реконструировано, а мятежные [контрреволюционные] нарративы сменила более позитивная оценка советского периода», сравнительно с тем как «Ельцин принял царского двуглавого орла как национальный герб России», «посетил церемонию захоронения останков царской семьи» «в своём вялом поиске положительных исторических образов»  [Т. Шерлок «Исторические нарративы и политика в Советском Союзе и постсоветской России» М.: РОССПЭН, 2014, с.48, 252].

Уже на уровне терминологии видно, насколько оппонирование красным со стороны либералов является недостаточно убедительным и непоследовательным, т.к. необходимо прямо уточнять, что ориентированный на СССР советский традиционализм является левым консерватизмом, политически противоположным правому монархизму. Отсутствие такого принципиального разделения приводит к типичной для либералов борьбе преимущественно с правым консерватизмом, что является действием, выгодным для усиления красных. Использование путаной консервативной лексики применительно к радикально левым сталинистам заразительно частое в либеральной среде, пытающейся навязать идеологической борьбе с советской системой революционный характер, а не правый контрреволюционный. Американский историк из Вест-Поинта, смотря на эту разницу направления развития режимов 90-х и 2000-х со стороны, уловил нерешительную слабость попыток опереться на символы Российской Империи в ельцинском правлении. Тем не менее, такие контрреволюционные действия предпринимались, в связи с чем красные и пытались всеми силами скомпрометировать захоронение останков для беспрепятственного перехода на неосоветские рельсы.

Тут просматривается явная аналогия с борьбой следователя Н.А. Соколова на стороне либералов и социалистов против М.К. Дитерихса и Высшего Монархического Совета. В обоих случаях нельзя позволять себя обманывать манипулятивной псевдопатриотической риторикой, в действительности направленной на подрыв монархического движения.

В ситуации с 17 июля 1918 г. С.В. Фомину элементарно не повезло, поскольку в силу той же интеллектуальной неразборчивости, которая привела его к И.Я. Фроянову, он выбрал для апологетической защиты совершенно неподходящую фигуру, не белого генерала и правого контрреволюционера М.К. Дитерихса, – а его злобного оппонента, следователя Н.А. Соколова, откровенного врага русских монархистов на стороне левых партий. И что вдвойне иронично, помешавшегося на ненависти к Г.Е. Распутину, которому посвящена предыдущая серия книг уважаемого Сергея Владимировича. Страстный апологетический подход, одинаково применяемый к двум полярно противостоящим фигурам, не мог дать одинаково успешный результат. Конечно, тут С.В. Фомин может винить только свою недостаточную внимательность, не позволившую ему сразу уяснить политическую физиономию Н.А. Соколова, о которой прямо вопиёт его книга «Следственное дело» (1924). Несколько может извинить Сергея Фомина давление среды его психологического обитания. Которому по-настоящему независимый исследователь не имеет права поддаваться.

Исчерпывающая критика допущенных С.В. Фоминых отдельных ошибок, ничуть не отнимающих общего положительного значения его работ, уже была приведена мною в отдельных статьях «Сравнительных характеристик версий». Но поскольку упомянутая серия книг С.В. Фомина вышла уже после написания мною последней 4-й части, во всяком случае, её не было в моём распоряжении к 31 декабря 2021 г., то было бы несправедливо проигнорировать книжные выпуски. Это может создать впечатление незаслуженного невнимания или отсутствия причин для дружественной критики. Ибо из решения С.В. Фомина проигнорировать все мои публикации после 2015-16 г. напрашивается вывод о полной неспособности их как-либо опровергнуть. А последние итоговые выводы 2018 и 2021 куда важнее ранних набросков 2011 г., имевших только предварительный, вводный характер, когда ещё и П.В. Мультатули не был низвергнут.

Выглядело исчерпывающе понятно, почему С.В. Фомин много рассказывая об английской белой книге 1919 г. с документами, касающимися убийства Царской Семьи и Т. Престона, намеренно игнорирует мои исследования той книги и впервые выпущенные мною переводы её документов в статье за февраль 2018 г., поскольку сопутствующий полный разгром ложных версий следователя Н.А. Соколова и его ближайших сторонников задевает историка С.В. Фомина, чрезмерно неудобен для его позиций, но крыть нечем [С.В. Зверев «Революция и заговор. (В окружении Императора Николая II)» М.: Традиция, 2019, с.440-459].

Сергей Фомин у себя опубликовал сканы белой книги только в июне 2019 г., а СК РФ свои кривые пересказы в 2021 г. [С.В. Фомин «Свидетель «Русской Агонии» Роберт Вильтон» М.: Русский издательский центр, 2022, Кн.2, с.269, 276].

Ни что иное как полная неспособность к успешному ведению открытой полемики заставила С.В. Фомина отмалчиваться и надеяться, что наиболее опасная для репутации Н.А. Соколова, по своей неопровержимости, критика в его адрес никем не будет замечена. Т.к. расклад аргументов не в пользу следователя Соколова, надежды Сергея Владимировича навязать свою разбитую критикой версию как единственную и безальтернативную не имеют ни малейших перспектив. По остальным же вопросам политическому наследию книг С.В. Фомина ничто не угрожает и ему не стоит беспокоиться насчёт некоторых разоблачённых заблуждений. Им следует только порадоваться. Т.к. они двигают вперёд наше понимание прошлого и настоящего.

Сергей Фомин, приводя мои тезисы 2015 г. о нелепостях и противоречиях следствия Н.А. Соколова, не даёт никакого конструктивного ответа, буквально воспроизводя гнусную ложь следователя из его парижского доклада об использовании серной кислоты для уничтожения останков [С.В. Фомин «“Царское дело” Н.А. Соколова и “Le prince de l’ombre”» М.: Русский издательский центр имени святого Василия Великого, 2021, Кн.1, с.116-117].

После того как 16 мая 1919 г. сотрудники М.К. Дитерихса узнали о настойчивом требовании П.Л. Войкова от 17 июля 1918 г. о выдаче ровно 5 пудов серной кислоты, следствие начало целенаправленно искать следы её применения, понимая наличие связи между кислотой и захоронением останков. Вот только в итоговом протоколе Н.А. Соколова от 23 мая – 17 июня 1919 г. говорится: сравнительно «со всеми» (!) замеченными им кострищами следы «кислот» он обнаружил лишь в одном крохотном старом кострище диаметром в 1 метр. Следы кислоты он нашёл там только на остатках сгоревших дров. Но в кострище около шахты, где был найден бриллиант Государыни, следов кислоты не найдено. Завизированный именем М.К. Дитерихса и прокурора Иорданского вывод следователя Н.А. Соколова поэтому гласил однозначно: «Определить возможное местонахождение трупов Августейшей семьи, при наружном осмотре данной местности, или частей сих трупов, буде самые трупы расчленялись и уничтожались, не представляется возможным» [«Гибель Царской Семьи» Франкфурт-на-Майне: Посев, 1987, с.346, 361, 363, 366].

На этом всё. Любой желающий может самостоятельно пересмотреть все материалы важнейшего и ценнейшего белогвардейского следствия и убедиться, что им не было обнаружено место применения 182 кг. серной кислоты, о привозе которой пишет в примечании Н.Г. Росс (с.607). Или хотя бы 5 пудов по начальному требованию П.Л. Войкова.

Честный вывод следует один. Предпринятый Н.А. Соколовым розыск бесспорно провалился. Следователь потерпел однозначную неудачу. Утверждение Н.Г. Росса из предисловия к сборнику документов: «Во время

осмотра местности и работ на руднике опять [т.е. в мае-июне 1919 г.] было найдено много частей одежды, украшений и прочих предметов. Некоторые из них, видимо, подвергались действию кислоты» (с.13) является откровенной подделкой, призванной замаскировать полный провал следователя Соколова. Либеральничающий Н.Г. Росс, на авторитет которого часто пытаются сослаться отрицатели останков, оказывается бессовестным фальсификатором, не обманутым, а обманщиком, сознательно скрывающим отсутствие документальных данных о следах кислоты. Именно Н.Г. Россу принадлежит подлая подпись под фотографией, положенная в основу мифотворчества: «костёр вблизи открытой шахты, где уничтожались трупы Царской семьи» (с.550).

В протоколе, засвидетельствованном понятыми для полной доказательной надёжности, во всех кострищах подле шахты у Ганиной ямы, где найдено множество предметов, принадлежащих Царской Семье, следы кислоты не упомянуты ни единожды за полным их отсутствием.

Следует сразу и насовсем покончить со всеми детсадовскими спекуляциями якобы на белогвардейском следствии. Есть действительное, настоящее, честное, компетентное белое контрреволюционное следствие Колчака и Дитерихса, а есть проходимцы и обманщики. Каждую попытку держать русских монархистов за идиотов следует изобличать безжалостно и без лишних церемоний. Оставим снисхождение для тех кто его заслуживает.

Имея полный набор ключей к истинному смыслу публикаций С.В. Фомина, легко разобрать выпущенный им сборник документов с претенциозным наименованием «Царские мощи». Он превосходно раскрывает последовательность возникновения ложных взглядов отрицателей екатеринбургских останков по эмигрантской линии. Из документов РПЦЗ следует, пишет граф Ю.П. Граббе 3 февраля 1933 г., что нет никакой разработанной аргументации о принадлежности реликвий Соколова телам царственных мучеников. Её только собирались «разработать», «что именно из хранящегося можно считать останками». Кириллист Г.К. Граф 15 февраля ссылался на утверждение, будто это «именно Останки», сделанное устно лично следователем Соколовым в эмиграции, без опоры на следственные материалы, т.е. бездоказательно голословно [С.В. Фомин «Царские мощи. Документы. Материалы. Статьи» М.: Русский Издательский Центр, 2022, с.54, 56].

Вел. Кн. Ксения Александровна 25 февраля 1933 г. подозревала, что мнение Соколова является ошибкой, оно ничем не доказано: «есть столько других – очень серьёзных сведений – опровергающих его». Митрополит Антоний (Храповицкий), отвечая ей, напирал лишь на вероятность (!), что Соколов нашёл «Останки Царские». Подтверждений же ни у кого не имелось для предъявления. Наконец достаточно авторитетная коллегия хранителей белогвардейского следственного дела, включавшая имена правых монархистов К.К. Миллера, В.В. Свечина, А.А. Гулевича 14 мая заявила митрополиту Антонию определённо и совершенно точно: «документа об этом не имеется», «никаких священных останков, принадлежащих царственным мученикам, в числе вещественных доказательств, вовсе не имеется» («Мощи», с.75, 165).

Частое утверждение С.В. Фомина, будто К.К. Миллер являлся масоном, опровергается наиболее надёжными авторами, которые в таких случаях не подводят [А.И. Серков «История русского масонства 1845-1945» СПб.: Изд. имени Н.И. Новикова, 1997, с.461]. К.К. Миллер действительно есть в словаре Свиткова, где лишь часть эмигрантских масонов упомянута верно. Но допущено чрезмерно много ошибок, в частности, на следующей же строчке произвольно помещено имя П.Н. Милюкова. Нет никакой гарантии, что имя К.К. Миллера включено на убедительных основаниях. Иначе они бы имелись у историков масонства [Н. Свитков «Масонство в русской эмиграции» Париж, 1932, с.27].

А.А. Гулевич состоял в одной монархической организации с С.С. Ольденбургом и сообщал об организации февральского переворота в Петрограде А. Мильнером [М.В. Назаров «Миссия русской эмиграции» М.: Русская Идея, СПб.: Русская Лира, 2020, Т.1, с.112, 137].

Версию о т.н. брюссельских останках продвигали люди, следственными документами не располагавшие и потому заблуждавшиеся. Они не верили, что следователь Соколов подло обманул их, и усердно, воодушевлённо, заразительно продвигали мифологию, будто Соколов нашёл останки. Хотя как мы знаем, этого не случилось. Результат руководимого М.К. Дитерихсом розыска был признан отрицательным, главным образом, из-за отсутствия следов применения огромных объёмов кислоты, которая исчезла. Назад её не возвращали, не использованной не находили. Расклад позиций до сих пор тот же: невежественные заблуждения опираются на свои священные традиции цепляния за ложь и за культ величия Н.А. Соколова вопреки правде, против подлинного колчаковского следствия. Опровержение хранителей Дела поступило после того как анонимная группа кириллистов в апреле 1933 г. сочинила лживый доклад: «блестящие результаты [!] оправдали ожидания следователя» (с.78) – это написано о имеющемся в действительности полном провале поисков. Миф об успехе следователя Соколова расцвёл. Докладчик прямо солгал, будто обнаруженные Соколовым предметы доказали «работу по уничтожению трупов их на руднике в урочище» (!). Это когда подписью следователя Соколова, ещё находившегося не в свободном плавании, а под высоким контролем белого генерала Дитерихса и прокурора Иорданского, зафиксировано ровно обратное: даже расположение частей тел убитых остаётся не установленным и не может быть доказано.

Появившийся в апреле 1933 г. доклад, подписанный председателем комиссии кириллистов К.Д. Кафафовым (весьма достойная фигура по его мемуарам), но не известно кем конкретно сочинённый, ввёл прямую фальсификацию: «около» (!) шахты на тела истратили «11 пудов» «серной кислоты», «затем их жгли на двух кострах» («Мощи», с.78). Так появились все составляющие популистского лживого мифа, отрицающие выводы следствия Дитерихса. Не были найдены у шахты следы кислоты. Значит не производилось там уничтожение тел. Полная ложь низвергнута быть обязана в том же объёме, в каком явилась, без всякого обманного остатка.

После того как установлены основные, наиболее бесспорные факты по показателям их происхождения, датировки, компетенции авторов источника, подтверждений со стороны, нет более никакого смысла спекулировать на данных 2-й, 3-й, 4-й, 5-й степени недостоверности. Они попросту бесполезны в споре. Опровергать их, имея ключ, способен далее любой читатель книг С.В. Фомина.

Сторонники Н.А. Соколова непременно постараются воспользоваться наиболее выгодными им ссылками, на которые можно заранее ответить. Не важно насколько авторитетное лицо допускает ошибку. Раз эта ошибка доказана. Таким лицом бывает кто угодно. Позднее мифотворчество Н.А. Соколова опровергает более авторитетный документ подписанный Н.А. Соколовым. Подобное может произойти даже и с М.К. Дитерихсом. Мною ранее специально были исчислены существенные ошибки, допущенные Дитерихсом в его книге, с выводом что все заблуждения возникли под какими-то определёнными внешними вредными влияниями. Например, в результате обмана со стороны следователя Соколова. Поэтому не вызывает удивление наличие нескольких высказываний М.К. Дитерихса, 12 июня 1930 г.: «моей комиссии удалось собрать» «на месте сжигания Их тел» «реликвии» («Мощи», с.193). 11 апреля 1933 г. он также упоминает «Реликвии останков сожжённых Августейших тел, которые только и удалось разыскать и собрать» (с.206).

Сообщение о месте сжигания является ответом на письмо А.П. Архангельского с «документами» сторонников фальсификации следователя Соколова об останках. Ответ Дитерихса, как полагаю, основан именно на присланных ими материалах. В любом случае, какая бы из причин ни соблазнила Белого генерала, это не важно, сравнительно с вердиктом, что он заблуждается. Как И. Родзинский 1960-х во всех отношениях недостоверен сравнительно с Я. Юровским 1920-х, так и Дитерихс 1930-х, когда из его памяти могли выветриться все основные факты, начинает ошибаться, как любой мемуарист о событиях весьма давнего времени. Медицинский факт, что люди не помнят всего того что делали или говорили вчера. Или даже минуты назад, это азбука криминалистики.

На письма М.К. Дитерихса следует ответить рассмотрением документов колчаковского следствия, подумать только, не опубликованных Н.Г. Россом. Подполковник Г.В. Ярцов, допрошенный 17 июня 1919 г. лично следователем Н.А. Соколовым, засвидетельствовал ему, что сразу после свержения красных летом 1918 г. он ездил к руднику, где крестьянами были найдены предметы, принадлежащие Царской Семье. В кострах «ничего не было, кроме золы». «Я например, не заметил никакого воздействия в кострищах на землю или на какие-либо предметы кислот» [«Дело об убийстве императора Николая II» М.: Белый город, 2015, Т.2, с.62].

Совершенно ясно почему Н.А. Соколов, потерпевший неудачу в поиске останков и места применения кислоты, целенаправленно пытался выяснить, не видел ли следы кислоты кто-либо ещё. Иначе невозможно обнаружить место захоронения. Именно это понимание и заставляет нас прямо именовать следователя-эмигранта мошенником и фальсификатором, не пожелавшим примириться с пережитым им под Екатеринбургом провалом. Без наводящих вопросов сам по себе опрошенный не стал бы упоминать кислоту.

Заблуждается уехавший в Израиль эмигрант 3-й волны, оправдывающий Н.А. Соколова насчёт того, будто «трупы нужно искать либо в местах, где найдены следы кострищ, либо в шахтах. И он был прав» [М. Хейфец «Цареубийство в 1918 году» М.: Фестиваль, 1992, с.291].

Такая формулировка замыливает проблему и порождает ложные версии, которые потом медленным ядом десятилетиями расползаются по умам и с ними оказывается некому сражаться. Нет, искать требовалось следы кислоты.

Поэтому заблуждается Р. Вильтон, традиционно не способный к качественному анализу, писавший в октябре 1920 г.: «на месте сжигания трупов найден женский палец, куски кожи и слитки жировых веществ» [С.В. Фомин «Свидетель», 2022, Кн.2, с.114].

Не обратив должного внимания на отсутствие следов кислоты, другой эмигрантский историк не сумел разоблачить как недостоверные, россказни Беседовского о Войкове, будто тела «жгли двое суток подряд. Взятых запасов бензина и серной кислоты не хватило» [С.П. Мельгунов «Судьба Императора Николая II после отречения» Нью-Йорк: Телекс, 1991, с.384]. Хотя Н.Е. Марков заранее обращал внимание на слова Беседовского: «не ждите от меня разоблачений советских тайн». «В писаниях Беседовского нет и не будет разоблачений», «лишь сомнительные анекдоты». «Удивительно видеть, что наше зарубежное общество не только с вниманием и интересом читает, но и верит всему этому вранью» [«Двуглавый Орёл» (Париж), 1929, 12 ноября, №33, с.1578-1579].

Поддержал Н.Е. Марков, хотя и недостаточно активно, книгу Ф. Маккаллага, которая приблизительно соответствует записке Юровского, хотя написана совершенно независимо от него. Маккаллаг не рассыпается при проверке на достоверность, в отличие от опубликованного в «Двуглавом Орле» нелепого лжесвидетельства Ризенбурга о сожжении в Кремле.

Зато в выдающейся книге, написанной Дитерихсом непосредственно по материалам следствия, генерал полагал: «мир никогда не увидит тел убитых Членов Августейшей Семьи», а вовсе не заявлял об обнаружении им Реликвий. Что же до места захоронения, то Дитерихс пишет чрезвычайно разумно: существует «три» варианта. «1-е положение: была вырыта яма, в неё сложили тела, залили их цементом», «засыпали землёй, замаскировав место дёрном» (2 и 3 – об уничтожении тел). «Дабы освободить следствие от предвзятости, работы на месте велись в направлении обоих положений, т.е. что тела не сжигались, и что тела были сожжены. Данные, добытые совокупностью всего исследования в том и другом направлении, предоставляет каждому, независимо от мнения исследовавших, решить самому, какой именно из способов был избран Исааком Голощёкиным [М.К. Дитерихс «Убийство Царской Семьи» Владивосток, 1922, Ч.1, с.210, 239, 249].

Проницательность и честность Дитерихса воистину изумительны. Насколько нам сейчас известно, всё происходило по названному 1-му пункту. Только цемент как средство сокрытия не употреблялся, а вот кислоту генерал почему-то не включил в формулу. Цемент не выдуман Дитерихсом, о нём говорил на допросах пермский машинист поезда, слышавший такой рассказ о сокрытии злодеяния. Павел Логинов путался в показаниях, 11 января 1919 г. контрразведчику Белоцерковскому он сказал что слышал от комиссаров о том будто главным убийцей был Ермаков. 29 января следователю И.А. Сергееву Логинов несостоятельный рассказ о Ермакове он уже припишет латышу. Его показания содержат много неточностей, но сведение о двух вырытых могилах и о желании красных через цемент и известь сделать невозможными похороны Царской Семьи показалось М.К. Дитерихсом возможным объяснением, почему не удалось найти тела.

На 1-й теореме Дитерихс не остановился однозначно, т.к. такое место не удалось обнаружить, и генерал не понял зачем убийцы раздевали тела жертв, хотя логика использования кислоты та же, что и с цементом, т.е. не уничтожение тел, а предотвращение возможности их опознания. Именно фактор кислоты даёт перевес 1-й версии. Работа Дитерихса в обоих направлениях, его отказ от окончательных выводов и предоставление его дальнейшим исследователям – решения, всегда вызывавшие при прочтении самое сильное восхищение Белым генералом. Результаты моих работ, как ясно следует из написанного М.К. Дитерихсом, не противоречат ему, а являются исполнением завещанного им задания.

Именно М.К. Дитерихс поставил на разрешение вопрос: «способствует ли серная кислота уничтожению тела при сжигании на огне, или она могла иметь другое применение?» (с.262). Это поручение генерала в рамках сравнительных характеристик тоже исполнено. Дитерихсу претило представить, «что хоронили тела в земле совершенно голыми» (с.265). Но он сам публично выдвинул «такое предположение», теперь подтвердившееся. Другая версия о рублении одетых с керосином и «возможно» (!) обливанием кислотой (с.274), опровергается отсутствием следов кислоты, применение которой не получает никакого подтверждения. Все ключи для правильных выводов нам предоставил генерал Дитерихс. Ими надо только пользоваться.

Теперь-то понятно, отчего для  Н.А. Соколова предельная честность М.К. Дитерихса в коренной проблеме с кислотой оказалась «весьма болезненной» по реакции следователя [С.В. Фомин «Царское дело», Кн.2, с.47].

Книга Н.А. Соколов вчистую проиграла М.К. Дитерихсу. Следователь пишет: «Войков, снабжавший рудник серной кислотой». «Части трупов сжигались в кострах при помощи бензина и уничтожались серной кислотой». «Так говорят о преступлении самые лучшие, самые ценные свидетели: немые предметы» [Н. Соколов «Убийство Царской Семьи» Берлин, 1925, с.218, 249].

Так говорит лукавый обманщик. Немые предметы разоблачили его. Повторение одного и того же ложного тезиса следователя-мошенника ничем не может помочь С.В. Фомину. Однако я искренне благодарен Сергею Владимировичу за ссылки на мои исследования и обширное использование их материалов («Царское дело», 2021, Кн.1, с.114-136, 166-167, 179, 187, 190-191, 202-203, 215). Как могу признать полезным и печатание в брошюрах статьи Валерия Шамбарова с моими находками о Томасе Престоне, отметив необоснованный характер примешивания к моему расследованию вывода: «новообретённые «екатеринбургские останки» могут быть только подлогом». Материал по Т. Престону этого никак не доказывает [«Жертва. 1925-2018». Сборник статей, 2018, с.38-48].

Замечательно, что С.В. Фомин придерживается данных об участии А. Мильнера в организации февральского переворота («Царское дело», Кн.1, с.149). Однако содержащую самую подробную историю февральского переворота мою книгу «Генерал Краснов. Информационная война 1914-1917» (Красноярск, 2015), С.В. Фомин проигнорировал, имея её в своём распоряжении. Поэтому он даёт только очень старую краткую и не убедительную отсылку на причастность Мильнера, которая может показаться косвенной, а не основной. Эту отсылку я принципиально никогда не использовал, т.к. не понятно кого и в чём она способна убедить.

В биографии Р. Вильтона, изданной годом позже, С.В. Фомин рекомендует выпущенную мною биографию А. Мильнера, не пользуясь, впрочем, её содержанием. Пытаясь выгородить Р. Вильтона как английского агента от подозрений в заговоре против Царя, историк ссылается на начальника Петроградского охранного отделения К.И. Глобачёва, который не сумел раскрыть заговоры Мильнера-Хора и Некрасова-Львова и потому отрицал их существование [С.В. Фомин «Свидетель «Русской Агонии» Роберт Вильтон» М.: Русский издательский центр, 2022, Кн.1, с.109, 160].

Как следует относиться к воспоминаниям К.И. Глобачёва, ещё до выхода книжного издания моей истории свержении Императора Николая II, 10 лет назад доводилось указывать в разгроме апологетической книги о М.В. Алексееве В.Ж. Цветкова. Дело в том что Глобачёв, видевший в генерале Алексееве республиканца, не сумел найти доказательств его причастности к заговору, т.к. пошёл по ложному следу за А.И. Гучковым. Зато в Москве, где находился настоящий центр заговора Г.Е. Львова и М.В. Челнокова с М.В. Алексеевым, начальнику Московского охранного отделения А.П. Мартынову удалось обнаружить анонимные письма, свидетельствующие о заговоре. Следовательно, не признать заговор лорда Мильнера на основании неудачи К.И. Глобачёва, это всё равно что отрицать измену М.В. Алексеева, опираясь на тот же источник [С.В. Зверев «Революция и заговор. (В окружении последнего Императора)» М.: Традиция, 2019, с.311].

Уже через масонов Н.В. Некрасова и А. Гальперна заговор Алексеева и Львова был связан с А. Мильнером и С. Хором. Через Гальперна линия заговора тянется не только к Мильнеру, но даже и к Ахад ха-Аму с Шиффом. Что также мне удалось установить впервые. Как и в случае с точным разграничением линий заговоров Мильнера и Некрасова, которые ранее никто не сумел провести, что сказывалось на слабой убедительности большинства версий о заговоре с ложными теориями о Гучкове. С.В. Фомин, следовательно, и по истории февральского переворота зашёл в тупик, как и в расследовании Екатеринбургского злодеяния.

Так что когда современные поклонники Ленина и Бердяева пытаются дискредитировать всё монархическое движение и правую идею в интересах большевизма, они напрасно иронизируют над белоэмигрантскими конспирологическими версиями, как «Ахад-Ха-Ам решил произвести и мировую войну и русскую революцию» [Н.Н. Ново-Аксайский «Политическая эволюция западнорусской чёрной сотни (1865-1914)» Минск, 2016, с.268].

И.Л. Солоневич, в отличие от несомненных врагов русских монархистов типа Ново-Аксайского, конечно был прав, когда требовал от белоэмигрантов приведения убедительных доказательств и реалистичной корректировки написанных ими преувеличений. Постепенно следует продолжать заниматься тем и другим, когда С.В. Фомин понапрасну предпочитает по привычке держаться за многие отсталые опровергнутые ложные теории по февралю 1917 г. и по 17 июля 1918 г.

Традиционно весьма не одобряю любые неточности относительно принадлежности к масонским ложам. Утверждение, что В.Н. Коковцов «член масонского общества «Маяк» (с 1906)» («Царское дело», Кн.1, с.320) — весьма опрометчивое некритическое воспроизведение данных шарлатана О.А. Платонова. В.Н. Коковцов в 1906 г. превосходно проявил себя с самой контрреволюционной стороны, решившись (хотя и не без колебаний) войти в крайне правое правительство И.Л. Горемыкина. Очень смешно было бы именовать его масоном. Никто из министров Императора Николая II масоном не являлся. Это знает любой кто сколько-нибудь интересуется темой и умеет различать надёжные источники от дезинформационной муры. «Маяк» возник на деньги представителя YMCA, организации, которую были основания считать околомасонской. Но лица, которые как Принц А.П. Ольденбургский или Царица Александра Фёдоровна, поддерживали такое молодёжное общество, делали это из безусловно патриотических соображений. Что вполне распространяется и на В.Н. Коковцова.

Не был масоном и П.Б. Струве (Кн.1, с.339). Впрочем, попытка объяснить С.В. Фомину что М.Н. Гирс не был масоном, уже предпринималась с моей стороны и закончилась плачевно, что горестно понижает достоверность книг С.В. Фомина. Упорство автора в защите любых своих воззрений побуждает в большей степени обращаться не к нему лично, а ко всей читательской аудитории в целом, преимущественно склонной делать правильный выбор, когда есть возможность сравнить позиции разных историков.

В корне неверно деление на правых и левых эмигрантских монархистов как на германофилов и франкофилов (с.343). Эта дезинформация активно распространялась их противниками и справедливо опровергалась Высшим Монархическим Советом.

Особенно мне понравилось у С.В. Фомина утверждение: «Современные критики Н.А. Соколова судят по его книге, потому что само дело в полном его объёме до сих пор не опубликовано, как положено!» (Кн.1, с.548). Прекраснейший тезис. Ослеплённым мифом о следователе Соколове следовало бы сперва разобраться в материалах дел, а уж потом хотя бы попытаться начать делать компетентные выводы о том, что из себя представляла эта персона.

Покончив с вопросом об упущенных останках, входить дальше в разбор личности Н.А. Соколова едва ли нужно слишком подробно.

В результате длительного изучения всего, требуемого для проведения сравнительных характеристик, мне пришлось прийти к выводу о том что в эмиграции Н.А. Соколов и его единомышленники были скорее на стороне либералов и социалистов, нежели правых русских монархистов. Как например, приятель масона В.А. Маклакова В.В. Шульгин по многим существенным пунктам (не всем) ближе левому лагерю, чем правому, куда его часто определяют. Знакомство с сочинениями и активностью Шульгина показывает его весьма отталкивающей, вредной персоной, даже вне пресловутого накрывшего его псковского колпака. Сколько-нибудь полезна только его деятельность по украинскому вопросу, клиническая же его антантофилия, напоминающая шовинизм следователя Соколова, для Белого Движения была весьма вредной [В.В. Шульгин «Белые мысли. Публицистика 1917-1920» М.: Кучково поле Музеон, 2020].

Все обнаруженные доводы против следователя Соколова я уже приводил в «Сравнительных характеристиках» и последние дополнительные данные, что вредные, лживые публикации Н.А. Соколова поддерживала вся основная левая эмигрантская печать, включал в биографию С.С. Ольденбурга [С.В. Зверев «Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940» М.: Традиция, 2023, с.231, 238-239].

На это прямо указывал в 1933 г. и М.К. Дитерихс: «я был обрисован Гирсу как человек ненормальный и оклеветан Соколовым в газете Милюкова «Последние Новости»» [С.В. Фомин «Царские мощи», с.205].

Сопоставление моих сведений с тем о чём написал С.В. Фомин крайне невыгодно для репутации Н.А. Соколова. Сергей Фомин даже не пытается скрыть его бесконечное противостояние со всеми эмигрантскими монархистами, а решает выпячивать, изображая Н.А. Соколова несправедливо гонимым и обиженным.

Кириллист А.Н. Закатов, горячий поклонник величайшего пропагандиста ленинизма Юрия Гагарина, специально противопоставляет следователя Соколова Высшему Монархическому Совету. Но С.В. Фомин уточняет, что от Н.А. Соколова совершенно одинаково с ВМС в первые годы отстранились и кириллисты [«С.В. Фомин «Царское дело», Кн.1, с.575].

Я уже приводил достаточно убедительные причины, по которым правые монархисты от него шарахались и Н.А. Соколову не доверяли.

Принцип нет тела – нет дела, возник не просто так. Следователь, проваливший обнаружение останков Царской Семьи, вполне заслуженно встречал среди монархистов скептическое отношение к своему шарлатанству: «существует также довольно обширный следственный материал, относящийся ко времени Екатеринбургского заточения. Мнения о нём резко расходятся; в то время как для одних он служит неопровержимым доказательством факта зверского убийства всей Царской Семьи, на других же, ввиду многого невыясненного, далеко не производит такого впечатления. Мы далеки от мысли поддерживать здесь тот или другой взгляд на участь, постигшую Монарха в Екатеринбурге, но считаем, что не может быть никакого сомнения, что судьба Императора вызывает не только интерес, но и самое живое участие» [«Высший Монархический Совет. Еженедельник» (Берлин), 1921, 28 августа, №3, с.7].

Имея дело со следователем, который приписывал вещественным доказательствам ровно противоположный смысл, многие, как француз Ж. Ласье, начинали верить в спасение Царской Семьи. Если кто и работал на пользу советской пропаганды, то конечно, не ВМС, требующий исчерпывающе честной исследовательской работы, а фальсификатор Соколов, обслуживающий либеральные и социалистические газеты и издательства.

В частности, сделка с левым революционным берлинским издательством «Слово», которое во многих книгах критиковал С.В. Фомин, как теперь выяснилось, была заключена не после смерти следователя, а им самим. Права на издание переходили сроком на 1 год за 400 долларов и 10 авторских экземпляров из 3000. Также, именно для «Слова», а не для монархических издательств, Н.А. Соколов пообещал написать воспоминания. Поэтому когда известный историк М. Вебер по традиции именует Соколова монархистом, это звучит совсем не убедительно. Издатели, имевшие дело со следователем, составили о нём мнение, изложенное в письме А.С. Яковлева Н.Е. Парамонову: «г. Соколов человек крайне нервный, раздражительный, озлобленный и весьма подозрительный». В переписке отмечена недостоверность книги Соколова, там где её можно было проверить по открытым источникам. Было ясно, что обвинения в адрес Германии «скорее противоречат части приведённого материала» [М.И. Вебер «Жизнь и смерть Николая Соколова (1882-1924)» Екатеринбург, 2019, с.26, 77].

И это они ещё подлинного следственного дела Дитерихса не видели. Любой русский монархист должен следить за тем, чтобы его суждения не совпадали с левой пропагандой, не работали на социалистический лагерь. Надо позиционироваться таким образом, чтобы революционеры ни в коем случае не могли записать тебя в свои союзники. Это всегда получается естественным образом при следовании подлинным правым идеологическим традициям, воплощаемым, в частности С.С. Ольденбургом, который практически никогда не допускал ошибок, которые позволили бы красным использовать его сочинения в своих интересах. Зато такими промахами изобилует книга следователя Н.А. Соколова о Екатеринбургском злодеянии 1918 г.

В современном издании, откровенно пропагандирующем на Западе еврейское мировое господство, говорится в интересах прославления героев антирусской левой идеологии: «евреи были не просто наиболее (наряду с латышами) национальной группой Российской империи. Они были самыми лучшими революционерами». «Даже Н.А. Соколов» «дал ясно понять, что еврейские комиссары Голощёкин и Юровский без особого труда нашли рьяных цареубийц (и убеждённых большевиков) среди местных фабричных рабочих» [Ю.Л. Слёзкин «Эра Меркурия. Евреи в современном мире» М.: АСТ, 2019, с.203, 233].

Крупнейшая из многих ошибок следователя Соколова, подстраивавшегося под эту господствующую демократическую пропаганду, в том что он задвинул и скрыл неопровержимые свидетельства о том что убийство Царской Семьи осуществляли под руководством Голощёкина и Юровского, по указанным причинам, так раз революционеры-латыши, а не русские рабочие, действительно выдвинутые Соколовым в качестве участников преступления. Хотя и не совсем так, как это пытается представить Ю. Слёзкин. Последствия допущенной Н. Соколовым соглашательской ошибки, лежащей на грани политического преступления против русских монархистов, имеют самые длительные вреднейшие последствия.

Пример с Екатеринбургским злодеянием 1918 г. показывает полный взаимовыгодный союз политической пропагандистской системы западных либералов и большевиков в СССР и РФ. Которые тоже всегда делали ложный упор на вымышленных рабочих, скрывая латышей.

Очень показательна жалоба приближённого Соколова князя Н.В. Орлова, которому приходилось говорить «о странном, почти враждебном приёме, сделанном следователю Соколову людьми, которым он привёз останки их Государя» [С.В. Фомин «Царское дело», 2021, Кн.2, с.20-21]. Что же странного, когда мы знаем, что это было самое справедливое и заслуженное отношение к бесчестной подделке Соколова. Н.В. Орлов, бывший пособником Соколова, неспроста именуется князем тьмы. Темны были его дела. Не приходится затем удивляться, что Великий Князь Николай Николаевич холодно отнёсся к провокатору Соколову (Кн.2, с.25). А Соколов относился в нему в ответ «очень отрицательно». Как написал Соколов Дитерихсу в апреле 1922 г., Великий Князь не принял ни его, ни Жанена (Кн.2, с.403). Учитывая что Жанен предал Адмирала Колчака и русские монархисты пытались бросать ему вызов на дуэль, это звучит довольно логично. Ещё прекрасный отрывок из письма Соколова: «при участии генерала Василия Гурко» «нас обвиняют ни в чём ином как подлогах» (с.405). Уважение к выдающемуся, честнейшему монархисту, Вас. Гурко от такого признания только вырастает. Крайне неприязненно Соколов отзывается поимённо и о полном руководстве Высшего Монархического Совета, воспринимая их как врагов. Всё это завершает крайне не симпатичный, со всех сторон отталкивающий портрет Н.А. Соколова. Веков дорисовывания ожидать не требуется. Нет такого, что он один был прав, а все остальные ошибались.

Заниматься принципиальным разоблачением любого обмана, в т.ч. выводить на чистую воду мутного следователя Соколова, необходимо, поскольку именно это завещал нам Император Николай II, учивший не бояться никакого врага и открыто бросать вызов на поединок. Именно поэтому Царь сделал в январе 1895 г. смелое заявление, что он будет сражаться за правый принцип Самодержавной Монархии со всеми пропагандистски умножающимися либералами и конституционалистами, сколь много их бы ни становилось. Оттого Царь в апреле 1906 г. собрал Г. Думу чтобы встретить противника в политической схватке и убедительно одолеть его приёмами, прежде не доступными. Столь же упорно, последовательно и принципиально вёл себя Государь и в марте 1917 г., отказываясь подчиняться требованиям врагов и делая всё возможное, чтобы сорвать их планы.

Смотря на такие вдохновляющие примеры, невозможно подстраиваться ни под какие ложные внушения. Подчинение обману лишает всякого смысла любую положительную работу. Память Императора Николая II побуждает нас следовать сообразно его чести.

1-11.04.2024.