П.Н. Краснов «Императорская Россия»

Заказы на сборник «Императорская Россия. Статьи, приказы, письма 1895-1945» можно присылать на адрес издательства «Традиция»: orders@traditciya.ru

Издание снабжено комментариями, содержащими дополнительные сведения о жизни П.Н. Краснова и его окружении. Эти сведения, как правило, не использовались в исследовании «Генерал Краснов. Монархическая трагедия» и обнаружены биографом в недавнее время.

Предисловие

Сочинения Петра Николаевича Краснова привлекают русских издателей и читателей в любую эпоху. Он начал печататься в столице Российской Империи и сникал любовь каждого, кто знакомился с его искусными художественными романами, историческими хрониками, и кто разделял его любовь к Отчизне – от казаков Войска Донского и солдат Русской Армии до царских министров и Государя Императора Николая II. Повести и романы Краснова в переводах завоюют французских, немецких, итальянских, английских и многих других иностранных читателей.

Подлинно белогвардейской книгой назвал эмигрантский писатель Я. Лович эпопею «От Двуглавого Орла к красному знамени» в замечательном романе «Враги» о преступлениях большевизма на Востоке. В разные годы высоко отзывался о романах Краснова Иван Бунин. Высоко ценил их художественные достоинства Александр Амфитеатров.

Поступивший на службу атаману Краснову его сын, Владимир Амфитеатров-Кадашев, писал в дневнике в ноябре 1918 г., что личность генерала была под стать его книгам: «впечатление он на меня произвёл прекрасное», «полное отсутствие» «расплывчатого хаоса, хляби. Краснов — весь «линеен», весь подчёркнут, и в этом главное его достоинство». Восхищение Красновым выражал тогда и журналист Виктор Севский, биограф белых генералов.

Епископ Гермоген в начале 1922 г., сожалея о том, что «союзники» не допустили объединения всех Белых Армий под началом атамана Краснова и тем не дали ему достигнуть Москвы, вспоминал как с его благословения пламенный патриот Краснов на Дону создал «Русское Православное Правительство», «так энергично и так талантливо» вёл «административную и военную деятельность».

В 1921 г. в Константинополе «организаторы нашего общества решили начать пропаганду монархических идей среди наших гимназистов. На собранные нами деньги мы приобрели книгу Краснова «От двуглавого Орла до Красного Знамени». Первый ученик, которому мы дали прочесть эту книгу, зачитал её» [«На переломе. Три поколения одной московской семьи. Семейная хроника Зерновых» Париж, 1970, с.471].

Как сокровище русской культуры, эмигрантские издания романов Краснова будут контрабандой провозить в СССР. Василий Шукшин, по-видимому, так и не сумел ознакомиться с произведениями Краснова: опасаясь кары чекистов, он вынужденно избавился от его сочинений, которые пытался пронести с собой из заграничной поездки [А.Н. Варламов «Шукшин» М.: Молодая гвардия, 2015]. Шукшин, увы, остался поклонником Вл. Ленина и Ст. Разина, но многие русские интеллектуалы в СССР сумели прикоснуться к культурному запасу героев антисоветской борьбы, спасшихся от коммунистического порабощения на то или иное время. К ним тянулись те, кто понимал, что Сталин – тот же основатель концлагерей и ЧК, ультра-Ленин, «коммунисты – это такая же преступная партия, как нацисты. С той только разницей, что геноцид устроили в своей стране» [Василий Аксёнов «Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках» М.: Семь Дней, 2009].

Созданные Красновым художественные образы вошли в русский политический язык: «отрыв тогда был ужасающий, Россия находилась, по выражению Краснова, «за чертополохом». Граница была совершенно непроходимой. И ставка на сохранение России в эмиграции могла выполняться лишь до тех пор, пока были живы и деятельны те люди, которые эту Россию – старую, настоящую – ещё помнили» [М.В. Назаров «Наши идеалы» // «Слово», 1991, №1, с.5].

Падение СССР открыло перспективы для реставрации русской культуры из советских руин. С первых же лет независимости России от диктатуры КПСС, русские читатели стали обретать всё больше книг генерала Краснова, которого недостаточно оказалось убить, чтобы заставить замолчать. Каждое издание творений белого атамана является достижением антисоветского мышления, которого не сумела задавить качнувшаяся в обратную сторону, никем не остановленная и недооценённая вновь набирающая силу реставрация большевизма.

Сейчас Краснов заслуженно зовётся известным писателем и геройским генералом [«И.С. Шмелёв и писатели литературного зарубежья. Сборник научных статей» Алушта, 2013, с.18].

После обильного урожая отдельных изданий 90-х и 2000-х в 2012 г. вышло десятитомное издание сочинений Краснова. С 2018 г. началось издание составленного Дмитрием Марченко полного собрания сочинений, ориентировочно, на 41 том, из них пока появилось 8. В совокупности с вышедшей в 2-х изданиях биографией «Генерал Краснов. Монархическая трагедия» эти издательские проекты позволяют русским читателям лучше понять Россию, услышав голос одного из самых достойных её представителей и устранить навязанные противниками русской сознательности ложные представления о генерале Краснове и его эпохе.

Текущий сборник подразумевает задачу, которая прежде не ставилась публикаторами сочинений П.Н. Краснова, ориентированными преимущественно на самые лучшие и неизменно популярные его художественные рассказы и мемуарные повествования. В редких случаях удавалось встретить случайную подборку газетных и журнальных статей с отрывками из романов, перепечатки военных и исторических сочинений.

Однако чрезвычайно важно раскрыть Петра Краснова как политического мыслителя. Целью данного тома является представить самую актуальную на данный момент и при этом практически не переиздававшуюся в России и малоизвестную политическую публицистику.

Аналитический опыт, исторические наблюдения, вдохновляющие формы изложения, присущие писателю Краснову, помогают ориентироваться в хаосе противоречивых суждений, дезинформационных потоков, партийных схваток, либеральных и чекистских попыток монополизировать повестку дня, расстановку симпатий и авторитетов.

Русская политическая культура является монархической, и всякая попытка замены её на идеологию убийц России является изменой или беспамятством. Доныне недостаточное понимание правомонархических принципов, смесительное внесение внешних и враждебных им представлений составляет проблему достижения подлинно русской сознательности, которая стремится к всё большей отчётливости и помимо необходимой смелости требует и уместной осторожности.

Надо понимать, что нет идеальных политических мыслителей. Возможно, в мире искусства талантливый писатель может составить кажущеюся безупречной художественную конструкцию, но действительность безостановочно-бесконечно усложняется, поэтому точность умозаключений зависит от глубины исследования реальности. Успешно охватить, узнать и понять каждое из разворачивающихся явлений невозможно и потому исследователь выбирает работу в определённой зоне покрытия. Увеличение охвата означает рост риска упрощения и искажения.

Деление по областям научной специализации побуждает ценить верные шаги, проверяя цепи умозаключений, но не подменять авторитетом – правоту.

Много путаницы сейчас возникает из-за тиражирования устаревших псевдонаучных данных, отсутствия правильно откомментированной мемуарной литературы. Обилие информации затмевает её качественную обработку.

В том что П.Н. Краснов не был прав во всём им написанном, произнесённом и сделанном, нет ничего удивительного – промахи совершает каждый. Наша задача понять причины таких отступлений, но продолжать ценить непреложные достоинства, как мы поступаем в отношении Ф.М. Достоевского, Н.Н. Страхова, Л.А. Тихомирова, И.А. Ильина, А.И. Солженицына и многих других самых выдающихся русских политических мыслителей.

Во имя борьбы с монархистами национал-демократы настолько поддались влиянию сталинизма, что объявляют необходимость для возникновения единой нации всеобщего обожествляющего поклонения какому-нибудь одному Пушкину или Шекспиру, одному произведению или сжатой скудной их подборке. В действительности именно богатство делений сословных культур в совокупности авторов образует положительное наполнение нации, а не какие-то отдельные персоны и произведения, произвольно подтасованные в уравнительно обезличенной всеобщей образовательной системе, представляющей собой клетку для интеллектуального развития. Необходимо как можно более обильное взаимное дополнение и исправление в национальном нарастании, а застывшие экспонаты годятся только для удобства безыдейных манипуляторов.

Встроив политическую фигуру Краснова в гущу его единомышленников, союзников и противников, мы избавимся только от заблуждений непонимания, но выиграем во многих отношениях.

Краснов сумел стать выдающимся кавалерийским генералом и потому военное дело его эпохи – основной предмет занятий и писаний. Однако воинская служба даёт значительный политический опыт, которым Краснов сумел успешно распорядиться в 1918 г., а помимо дел Армии, он интересовался религией, литературой, политикой, философией, психологией, историей, искусством.

Рассмотрение суждений Краснова помимо сферы военных занятий позволяет представить какими были русские люди до искажения национальной культуры большевизмом, и каких генералов, литераторов и публицистов, контрреволюционеров и монархистов, не достаёт сейчас России.

Содержание

Картины будущей войны. 1895.

Реферат профессора Краснова. 1896.

Будущее войны. 1899.

Горе Англии. 1900.

В строй на защиту Армии. 1905.

О свободе печати. 1906.

Дума и народ. 1906.

Думские впечатления в деревне и городе. 1907.

Общество, пресса и армия. 1908.

Непрошенные радетели. 1910.

«Русскому Инвалиду». 1913.

Есть ещё порох в пороховницах, не иссякла сила казачья. 1915.

Приказ 25 октября 1917.

Приказы, речи и письма атамана. 1918.

Братьям крестьянам. 1919.

Что же делать? 1920.

Весна 1921 года.

Майор Кохенгаузен. 1922.

Божья правда. 1924.

Казаки и Зарубежный Съезд. 1926.

Картины Императорской России. 1927.

Казаки, их прошлое, настоящее и возможное будущее. 1928.

Маленькая дача Шуаньи. 1929.

К познанию казаков. 1931.

Письма Г.П. Ларину. 1933-1935.

Красная армия – пока не Русская Армия. 1935.

О чуде. 1936.

На увязанных чемоданах. 1939.

Письмо Князю Императорской крови Роману Петровичу. 1941.

Поэт князь Касаткин-Ростовский. 1942.

Письмо митрополиту Анастасию. 1944.

Очерки истории Дона. 1945.